Следопыт Диколесья

Атель Лорен небезопасен даже для Эльфов. Даже сейчас, спустя тысячи лет после первого великого совета, есть такие лесные духи, которых раздражает присутствие Эльфов, и они обрушивают на них всю жестокость, которую только могут. Изгнанные в мрачные юго-восточные земли Атель Лорена, известные как Диколесье, эти темные духи ненавидят ограду из стоячих камней, которая ограничивает их, и лелеют темную месть тем, кто занял их дом.
Задача охранять границы между этой призрачной тюрьмой и остальным Атель Лореном стоит перед Следопытами Диколесья. Их существование абсолютно не похоже на веселье и блеск существования других Лесных Эльфов, ведь подобно тому, как создания Диколесья не отдыхают, также не знают отдыха и те, кто поклялся держать их взаперти. Ограда из стоячих камней всегда под ударом, и она страдает от разрывов чаще, чем можно вообразить. Любая брешь, даже маленькая, несет риск побоища, так как темные духи легко выскальзывают из своих оков и несут опустошение в лес за их пределами. Следопыты устремляются к таким брешам в самый момент их открытия, сдерживая прилив темных духов достаточно долго, чтобы Чародеи снова установили барьеры из стоячих камней. То есть Следопыты должны быть всегда бдительными, чтобы их родня не жила в страхе.
Немногие встают на путь Следопытов, не испытав трагедию от рук обитателей Диколесья. Большинство потеряли любимых, которые стали подменышами; другие испытали на себе разрушения, вызванные неистовством безумного Тримена. Очень малая часть была целенаправленно завербована другими Следопытами. Такое приглашение это большая честь, но гордость омрачается предчувствием требуемых жертв. Если уж пусть Следопыта был выбран, от него нелегко отказаться.
Следопыты выигрывают не только за счет физической мощи, но и из-за готовности воли, которую другие Эльфы находят угрожающей. Многие из духов Диколесья ужасают вне всяких мер, способные одним взглядом отнять разум у незакаленной души. Другие надевают маску очарования и появляются в благопристойных или соблазнительных формах, не менее опасных. Следопыту чтобы выжить нужно заставить душу очерстветь ко всем эмоциям. Не всем это удается. Каждый год некоторые поддаются вызванному страхом безумию, или позволяют своим сердцам последовать за сиренами из Диколесья. Из этих двух вариантов, первый предпочтительнее. Ужас со временем можно преодолеть, а разрушенное сознание собрать обратно. Но нет спасения для тех, кто был соблазнен за пределами ограды из стоячих камней, только жизнь скованного служения и ложное блаженство, которое ведет только к слишком долгожданной смерти.
Хотя они и не подчиняются никакому господину или госпоже Атель Лорена, отряды Следопытов иногда присоединяются к сражающейся армии. Здесь умения, закаленные в сражениях с обитателями Диколесья, находят кровавое воплощение в битве против монстров, управляемых громадной и ужасающей силой. Следопыты всегда встречают таких противников со стойкостью, рубя на куски Минотавра или Дракона, Вампира или Демона со спокойствием и дисциплиной, которых немногие Эльфы, будучи отважными по природе, смогли достичь. Следопыты Диколесья помогают в битвах не из-за желания славы или чтобы показать общность со своими сородичами – ими управляют куда более глубокие мотивы. Многие темные духи умеют менять форму или являются оборотнями. Большинством таких существ управляет простой инстинкт, и они используют свое умение только чтобы имитировать тех, кого они убили. Некоторые, однако, имеют достаточно разума, чтобы пробраться в правящие классы врагов Атель Лорена, или стремиться к анонимности в беспорядочных рядах армии мародеров. Именно таких существ Следопыты Диколесья ищут, когда следуют на войну, хоть они и редко говорят о свой истинной цели даже командиру армии. Чтобы уничтожить такую добычу, они будут сражаться многие годы и пройдут через бессчетные союзы, опустошат города и вырежут тысячи тех, чье единственное преступление состоит в том, чтобы быть одураченными. Только когда подменыш был выслежен и убит, а его тело обратилось в безжизненный пепел, Следопыты возвращаются в Атель Лорен и снова начинают свое безмолвное бдение.